Константин Дмитриевич Третьяков – заместитель министра природных ресурсов Хабаровского края – начальник управления земельных и водных ресурсов рассказал «Дальневосточному обозрению» о расчистке ручьев и рек
— Что такое наши водные ресурсы?
— Хабаровский край – четвертый регион в стране по водообеспеченности. Ценность воды у нас не ощущается. Наоборот, мы видим негатив, связанный с наводнениями, с паводками. А я общаюсь с коллегами из многих регионов и вижу другое отношение. Например, В Калмыкии остро ощущается дефицит воды. В некоторых жилых районах дагестанского Дербента воду дают жителям по часам. Таких мест в стране с дефицитом воды немало. И там совсем другое к ней отношение. Так что вода – это ценный ресурс.
— А в цифрах можно представить?
— Есть информация о наличии в крае 205 тысяч водных объектов.
— 205 тысяч?!!
— И это еще не все! Ведь никто и никогда не задавался целью найти абсолютно все водные объекты. Нет такой надобности. Во многих местах есть неизвестные и не обозначенные на картах ручьи, речушки, озерца.
А из известных объектов крупных немного, всего до десяти – это Уссури, Амур и т.д. Потом идут средние реки и ручьи длиной километров в пятьдесят – их тоже порядка двухсот-трехсот. Остальные мелкие – ручьи, речушки, озера. Общая протяженность наших водных объектов около 1 100 000 километров. Эти данные известны, они есть в Водной энциклопедии, в систематизированных каталогах, в государственном Водном реестре. Вот такие ресурсы. У нас очень водообеспеченный регион, как по общему годовому стоку воды, так и по обеспеченности на каждого человека. Людей мало, а воды много.
Владыки дна морского: кто и за сколько «генералит» в дальневосточных акваториях
В связи с этим у нас большая территория подвержена затоплению во время половодий и паводков. Это всегда было, есть и будет актуальным, несмотря на периоды повышенной или пониженной водности.
— Амур периодически бывает грозным. Но разве может угрожать людям маленький милый ручей?
— Обычно неприятности связывают с крупными реками, но топят и маленькие речушки. Возьмем город Бикин: от реки Бикин он защищен дамбой, но через его территорию протекает ручей Быстрый. Иногда его вообще нет — пересыхает. Но бывает, что даже в засуху после сильного дождя этот ручей разливается и топит бикинцев.
А в последнее время дожди вообще характеризуются высокой интенсивностью. Поэтому, чтобы ручьи и речушки не топили людей, мы проводим работу, которая называется увеличением пропускной способности русел рек и ручьев.
— Это можно назвать просто расчисткой?
— Да, в общем можно назвать и так, хотя выполняется не только она, но проводится и дноуглубление, и спрямление русла, и другие работы. Вот этим мы занимаемся в рамках полномочий Российской Федерации, переданных регионам, за счет федеральных средств.
— Давно ли идет такая работа?
— Ежегодно, с 2007 года, после принятия нового Водного кодекса. Раньше такую работу кто и как хотел, так и делал, или не делал. Но законодатель ее упорядочил в связи с тем, что все водные объекты находятся в собственности РФ. В последние годы эта работа идет у нас более активно.
— Наверно, федеральных денег больше дают?
— Денег никто никогда никому не дает. Их с трудом приходится добиваться.
Хабаровский край: какое финансирование регион получит в 2025 году по нацпроектам
— Извините, я забыла наш принцип…
— Почему я так говорю? Есть методика распределения федеральных средств по регионам в зависимости от показателей. Первый: количество населения, проживающего в зоне негативного воздействия вод. Второй: протяженность водных объектов, которые оказывают негативное воздействие. Третий: объем забора воды для хозяйственных нужд.
— И мы по этой методике на последнем месте?
— Нет. Дело в том, что забор воды – платный. И чем он больше, тем больше денег идет в федеральный бюджет. А от этого зависит доля федерального софинансирования региона.
В прошлом году порядка 270 миллионов рублей перечислил край за пользование водой в федеральный бюджет. Мы всегда выполняем планы, которые ставятся перед регионом Федеральным агентством водных ресурсов, по линии которого ведется софинансирование водохозяйственных мероприятий. Хабаровский край на хорошем счету.
— А сколько федеральных денег получает край?
— Уже лет десять край получает ежегодно по 19 миллионов рублей.
— Всего-то? А краевые деньги можно использовать?
— Нет. Полномочия по предотвращению негативного воздействия вод относятся к федеральным полномочиям, которые переданы для исполнения субъектам Российской Федерации. Поэтому работы выполняются за счет передаваемых средств федерального бюджета.
— Интересно, на что хватает названных миллионов?
— Например, на реке Бира в селе Лермонтовка Бикинского муниципального округа расчистке подлежат 3,5 километра. Стоимость этого мероприятия 47 миллионов 350 тысяч рублей. Плюс еще 2,5 миллиона на проект. Выходит, за названные федеральные деньги мы бы три года чистили только одну эту речку. А у нас таких речек… весь Хабаровск плавал до недавних пор. Красная, Черная, Березовая… Так что приходится бороться за деньги.
По линии Федерального агентства водных ресурсов несколько лет назад был разработан федеральный проект по защите от наводнений и иных негативных воздействий воды. По этому проекту мы только в этом году получаем 77 миллионов рублей дополнительно, а до этого дополнительно было по 50 и по 60 миллионов. Это огромное подспорье. Ранее планировалось расчистку Биры начать в 2025 году, а благодаря дополнительной помощи федерального центра в текущем году уже закончим. То есть участие в названном проекте нам хорошо помогло сдвинуть сроки. В последние годы мы выполняем все свои обязательства – деньги, которые просим, используем в полном объеме, все поставленные цели достигаются.
— Какая работа предстоит в этом году?
— В безусловном приоритете у нас решение тех проблемных вопросов, которые внесены в интерактивный интернет-портал Атлас27, созданный по инициативе губернатора Хабаровского края Дмитрия Викторовича Демешина.
На всякий пожарный случай: интервью с запредом профильного комитета правительства Хабаровского края
Продолжаем работать на территории города Хабаровска. Речку Правую Березовую в прошлом году закончили чистить. Работаем на реке Черной и ее притоках — Гнилая падь и Чернушка. Это проблемный участок в Железнодорожном районе, где затапливалась большая территория. Также продолжаем начатые в прошлом году работы по реке Красная Речка в Индустриальном районе. Уже назвал реку Бира в селе Лермонтовка Бикинского муниципального округа.
— Результат виден?
— А как же! Прошлый год прошел спокойно, а до этого каждый сильный ливень вызывал шквал жалоб хабаровчан на подтопление.
Еще начнем чистить речку Кия в селе Полетном района имени Лазо. Есть намерение начать заниматься речкой Силинкой на территории города Комсомольска. Не будем трогать эту речку выше по течению в поселке Горном, в 2012-2013 годах после наводнения мы там работали, когда речка натворила много бед. Мы ее прочистили и сейчас необходимости пока нет. А в Комсомольске есть. Река сложная, она не имеет четко выраженного русла, оно гуляет слева направо. В ложе реки песчано-гравийный материал весьма подвижен, легко размывается. Создаются косы, размывы и т.д. Начнем заниматься. Вот такие задачи.
— А в целом по краю много ли других рек требуют расчистки или защиты?
— В своей работе мы всегда стараемся работать в плановом режиме, определяя для себя приоритеты. В настоящее время наш план и ориентир – Атлас27. И все, о чем я говорил, исходит из этого плана. Благодаря дополнительному финансированию мы ликвидируем острые ситуации, которые были. Но реки – это живые организмы, и может так случиться, что даже спокойная река нежданно преподнесет сюрприз. Такое не запланируешь.
Однако у нас есть различные предварительные предложения для планирования. Например, хотим посмотреть в поселке Хурба речку Малая Хурба – есть подозрение, что с ней надо поработать. Планируем также позаниматься ручьем Быстрый в городе Бикине.
— Почему вы говорите «есть подозрение»?
— Потому что в Бикине, например, есть проблема. Дело в том, что зона затопления/подтопления и внесенная в зону затопления недвижимость являются одним из доказательных элементов при защите бюджета в Росводресурсах. И когда проектировщики проводили работу в Бикине, они сделали заключение, что ручей Быстрый неповинен в затоплении прилегающей территории. Это в чистом виде антропогенная, то есть рукотворная ситуация, созданная водному объекту. Но тут мы намерены ещё раз посмотреть и разобраться в этой ситуации.
Такое же есть и в Хабаровске, когда застраиваются берега, перегораживается территория заборами, русло засыпается бытовым хламом, забиваются водопропускные трубы под дорогами.
— То есть люди сами создают себе будущие проблемы?
— Зачастую, да. Мы такие. Таких ситуаций по Хабаровску (и не только) несчетное количество. А по Бикину будем работать с администрацией, вместе будем решать проблему – не бросать же город.
— Разве нельзя ввести некие правила и штрафы для частного сектора?
— Это все давным-давно придумано и законодательно обосновано. И правила есть, и штрафы есть — и в охранной зоне, и в прибрежной полосе. Нет только контролеров на каждую речку и у каждого частного дома. Сколько угодно будет сотрудников надзорного ведомства, но на каждую речку их не хватит. Тут необходимо прививать культуру проживания у водных объектов.
Когда мы два года назад намеревались почистить речку в городском поселении Эльбан, то жители сначала не разрешили пропустить технику через дворы. Договорились. А когда начали работать, то до донных грунтов докапывались метра полтора. Это был какой-то ужас! Вы не представляете, что мы только не откапывали в этом «культурном» слое: телевизоры, диваны, холодильники, покрышки и пр. Культура населения в этом плане не просто низка – она вообще отсутствует! Но когда мы начинаем наводить порядок на реке, очень часто нам высказывают недовольство. В прошлом году расчищали ручей Безымянный в районе улицы Полярной в Хабаровске, так там вообще перегородили дорогу, не пускали нашу технику. Хотя до этого писали жалобу, что их топит. Пришлось людям объяснять необходимость выполнения работ.
— Почему подтопление непременно случается там, где живут люди? Есть причины?
— Конечно, есть! Возьмем мосты: за пределами населенных пунктов подмостовые пространства расчищают краевые дорожные службы. В населенных пунктах такого нет. В пределах населенных пунктов бытовой мусор снижает скорость стока воды. Зауженные берега создают эффект «бутылочного горлышка» — получается сопротивление потоку воды. Сбросы неочищенных сточных вод и от жителей, и от предприятий содержат много азота и фосфора. В местах сброса происходит взрывной рост травы, кустарников — русло зарастает, сток воды замедляется. Добавим интенсивные ливни. Вот и вся картина. Отсюда тенденция: реки на застроенных (особенно городских) территориях умирают.
— И что делать?
— Мы просим застройщиков жилья уводить речки в коллекторы. Этим ограничим в них сбросы. Так сделали, к примеру, в Москве, где множество водотоков, но они глубоко под землей в коллекторах. И все довольны.
— А как происходит расчистка рек? Пришел, увидел, почистил…
— Обижаете! Мы все делаем только по проектам, которые проходят экспертизу. Проектировщики проводят изыскания, просчитывают русло, приток воды и т.д. В основном все проекты не выходят за пределы городской черты или населенного пункта. И в принципе такой подход эффективен.
— Скажите, а в советское время занимались расчисткой рек? Я что-то такого не помню. И подтоплений вроде бы меньше было.
— Занимались самостийно – кто как мог. Но имелся существенный нюанс. Раньше был разрешен молевой сплав древесины. Реку Хор никто никогда не чистил, потому что плоты подчистую срезали все на своем пути. Мы несколько лет назад чистили речку в бывшем поселке лесозаготовителей Гатка Советско-Гаванского района. Их никогда не топило именно по этой причине. А как только сплав запретили, начались проблемы.
Сутурин об аварийном жилье, комплекном развитии территорий и стоимости квадратного метра
Другой пример: в селе Гвасюги района имени Лазо мы закончили работу в 2012 году – на реке Хор убирали остров. И все было хорошо до 2024 года – весной случился ледовый затор, опять образовался остров. То есть расчистка работает 12-13 лет. Нормальный срок, так как наша работа считается мероприятиями временного характера – это не дамба, рассчитанная на полсотни лет.
— То, что водные объекты находятся в государственной собственности, понятно. Но почему полномочия по расчистке рек никак не касаются муниципальной власти – ведь она ближе всех к их берегам?
— По инициативе правительства Приморского края и МЧС России в прошлом году вышло постановление правительства РФ , которое отныне разрешает органам местного самоуправления заниматься подобными работами в случае введения чрезвычайной ситуации или повышенной готовности в оперативном порядке. Причем, такую работу можно вести без проекта, что значительно дешевле. Это могут быть временные меры меньших объемов. В любом случае это лучше, чем утонуть.
Тут конечно возникают вопросы – а где муниципалитеты возьмут на это средства? Но правительство Хабаровского края никогда не оставляет местные власти один на один с проблемами. Возмещение людям во время затопления, затраты на откачку воды, в том числе сами мотопомпы и много чего еще выделяется из краевого резерва. Возмещается все – долгов у нас нет.
В прошлом году было два инцидента – в Мухене и Среднехорском, где прошли очень сильные дожди, пострадали две дамбы. По решению губернатора Хабаровского края Дмитрия Викторовича Демешина местному бюджету была оказана финансовая помощь в объеме, достаточном для восстановления гидротехнических сооружений.
— Понятно. Скоро достроят большую Хабаровскую и дамбы в Комсомольске-на-Амуре и вместе с небольшой, но полезной расчисткой малых рек забудем мы о наводнениях, подтоплениях…
— Вряд ли. Наводнения как одну из основных фаз водного режима исключать никогда нельзя. Но правительство Хабаровского края, исполнительные органы края прилагают все усилия, чтобы исключить угрозу жизни и здоровью наших жителей и минимизировать ущерб, наносимый наводнениями. После 2013 года в крае уже дважды были сильные наводнения – в 2019 и в 2021 году, но дамбы еще в процессе строительства начали работать. Ведь ни в Хабаровске, ни в Комсомольске-на-Амуре после 2013 года не было значительных уронов. Подъем воды тогда не достиг нашей исторической максимальной отметки в 808 сантиметров, но он превысил все грозные предыдущие цифры. На новой Хабаровской дамбе отметка верхнего волноотбойного парапета – 11 метров. То есть имеется двухметровый расчетный запас на волны, на ветер и т.д. Мы уже поняли: если один раз наводнение было, то оно может повториться. А людям важно знать, что наши дамбы изначально проектировались с запасом над уровнем максимального паводка, который наблюдался.
— В каких-то документах видела цифры: цена хабаровской и комсомольской дамб в пределах 17 миллиардов рублей, в результате чего будет предотвращен ущерб в 27 миллиардов рублей. Эти цифры можно называть?
— Но в данном случае это расчетные цифры. Вспомните затопление района Красной Речки в Хабаровске в 2013 году – огромные деньги пошли на ликвидацию последствий и компенсации пострадавшим. А через несколько лет произошла авария на канализационных сетях, проложенных в районе улицы Павла Морозова – это же тоже отложенные последствия 2013 года, это тоже ущерб. А в Комсомольске-на-Амуре в зону затопления попадал аэродром авиастроительного предприятия – представляете какой ущерб мог бы быть, если бы мы его всем миром не отстояли в 2013 году!?
— Еще цифра: в 2004-2013 годах на 1,5 миллиарда рублей выполнены работы на левом берегу Амура, в Комсомольске, в поселках Хор, Дормидонтовка, Бичевая и т.д.
— Это говорит о внимании и отношении власти к проблеме в разное время. Полтора миллиарда в те годы – тоже приличные деньги, потраченные в основном на малые инженерные сооружения. И те небольшие дамбы до сих пор в той или иной степени работают.
— Можно назвать некие характерные проблемы построенных ранее дамб?
— Общая проблема все-таки не в дамбах, а в том, как они эксплуатируются. Конечно ничего не сделаешь при дефиците бюджета, но есть элементарные вещи: они зарастают кустарником, с них крадут что-то полезное для хозяйства, насосные станции хранятся под открытым небом, не регулируют вовремя шлюзы и т.д. Короче – как бы нет у них хозяина.
— А чьи они? Их построили и передали муниципалитетам? Но разве логично передавать дамбу на баланс муниципалитету? Огромное сооружение, требующее больших затрат – тот же Комсомольск просто не потянет содержание и обслуживание такого подарка. Есть в этом вопросы?
— Вопросов здесь огромное количество. С законодательной точки зрения муниципалитеты имеют все полномочия и могут заниматься дамбами.
С финансовой точки зрения: краевая дотация на выравнивание бюджетной обеспеченности дается муниципальным образованиям в том числе с учетом наличия гидротехнических сооружений (дамб) – на водное хозяйство. Но проблема в том (на что жалуются все районы), что эти деньги «не окрашены». То есть муниципальная власть может расходовать их самостоятельно, исходя из приоритетов. А иных приоритетов (кроме дамб) предостаточно.
— Разве нельзя эти деньги «окрасить»?
— По Бюджетному кодексу межбюджетные деньги не могут быть «окрашены». Нельзя!
— И что же делать?
— Работать! Мы уже сколько лет строим и видим, что дамбы (за редким исключением) содержатся все-таки неплохо. В прошлом году смотрели дамбу в селе имени Полины Осипенко, построенную в 2013 году – она в идеальном состоянии. Я там был в период ее строительства – вы не представляете, какой она была проблемной! Ее еще не сдали, как в мае 2013 года началось сильное наводнение. Дамба дренировала, шлюзы не перекрывались, возникла угроза затопления части села… Но дамба выдержала. Потом мы ее достроили. А муниципалитет все эти годы достойно ее содержит.
В районе имени Лазо много защитных дамб, администрация района всегда уделяет пристальное внимание состоянию защитных дамб и понимает их значение для людей и занимается ими. Но есть и другие факты, где в этом направление делается пока ещё недостаточно, и эту ситуацию мы совместно с собственниками таких защитных сооружений намерены изменить к лучшему.
— Какая есть информация – наводнение нынче весной будет? Снега-то много…
— Зимнего снега сейчас чуть больше нормы. Но это не опасный снег, его еще «съест» солнце и ветер. Опасен мартовский снег – это вода в чистом виде, которая быстро дойдет до реки.
Согласно предварительному прогнозу Росгидромета, нынешнее половодье может быть напряженным на Уссури (Бикин, район имени Лазо) и на Нижнем Амуре (ниже Комсомольска), так как уровень снегозапаса местами доходит до 120 процентов. Уровень половодья на этих участках может быть выше средних многолетних данных.
Больше интервью с представителями бизнеса и власти Дальнего Востока читайте в рубрике по ссылке.
Раиса Целобанова
Фото Павла Третьякова
Кругом вода: Когда перестанут тонуть регионы Дальнего Востока?
Дамба незавершенная: почти 10 лет Хабаровск готовит защиту от большой воды
Редакция «Дальневосточное обозрение» — аналитическое издание о власти, политике и бизнесе на Дальнем Востоке
